Байка четвертая
Умка-Ендра и "медведь",
Таган-Ай и "росомаха"
В
середине 70-х годов насытившись городским трепом об охоте с лайкой, я уехал в
Приобье и устроился в Няганьский леспромхоз работать химподсочником. С собой
взял двух первых своих заводских лаек. Умка-Ендра была молода. Да, объясню,
почему такую кличку дал своей собаке. Она была алиментным щенком от
Подрезовской Шельмы и моего недолго прожившего Тумана. У Шельмы в помете было
много щенков, но поскольку они находились в отапливаемом помещении, все кроме
одного щенка от жажды попадали в посудину с водой и утонули. Оставшуюся суку
Подрезов назвал Умкой. Я поинтересовался, почему он дал такую, в общем-то,
мужскую кличку этой женской особи. Это было время популярного тогда фильма про
белого медвежонка Умку. Владелец щенка ответил, что она одна не утонула,
поэтому она умная, то есть Умка. В то далекое время за одного щенка в помете
хозяину кобеля «алименты» не платили. Умку я у Подрезова выкупил, благо и щенки
тогда стоили не дорого. А Умкой-Ендрой она стала потому, что недалеко от речек
Золотарка и Хугот находилась речка Ендра. Золотарка не созвучно, а Хугот имя
мужское. Значит Ендра. Кличка Умка мне не нравилась, стала она Умка-Ендра.
Привез я ее в полугодовалом возрасте в мае
месяце. К осени она выросла в крупную стройную лайку. Глухаря вокруг было
много, на моем участке находился ток. За лето Умка-Ендра пристрастилась часами
облаивать непуганых глухарей поднимая их с ягодников. Таежный глухарь ленив и
практически не боится собаки, поднятый с земли взлетает обычно в пол дерева и сидит,
иногда ругаясь и переговариваясь с лайкой.
Наступила золотая
осень. Закончился ход живицы. Меньше стало работы. Я начал брать с собой ружье
(все лето висело в избушке). Прекрасно стало в тайге. Прекратился назойливый
вой кровососов, даже в ушах звенело от тишины. Деревья оделись в осенний
прощальный наряд один ярче другого. Сухо, днем солнечно, а ночью первые
заморозки «в багрянец и золото» украшают лес и добивают надоевшую за лето
мошкару.
Я
шел набитой за лето тропой. Поблизости на брусничнике все лето по ночам
жировала медведица с двумя или тремя медвежатами. По следам, оставленным после
дождя на моей тропе и на грязи, я постоянно обнаруживал их присутствие. Моей
тропой они, похоже, пользовались не меньше меня. Причем иной раз не далее
полукилометра от моей избушки. Я всегда ждал, что когда-то мы столкнемся.
Итак, я шел по тропе
углубленный в свои мысли. Вдруг тишину нарушил резкий и громкий лай. Лай
доносился спереди по тропе. Примерно в 200-250 метрах. Он то утихал, то вновь
взрывался яростной силой, менялся тембр. Утробные звуки прерывались
взвизгиваниями. Мое воображение мгновенно рисует картину схватки Умки-Ендры с
медведицей. Она яростно атакует медведя, делает смачные хватки то в пятку
зверя, не давая тому оторваться, то виснет, вцепившись в густую шубу на бедре!
Вот она чуть не давиться медвежьей шерстью набившейся в пасть, тут же с визгом
выскальзывает из когтистых лап хозяина тайги! Думаю, волосы у меня на голове
мигом поднялись. Но особо задумываться некогда. Ведь Умка-Ендра «работает»
медведя! Да как работает! Ветер порывами доносит звуки жаркой схватки. Я набегу
заряжаю пулевой патрон, а второй беру в зубы. По звуку казалось, что схватка
идет недалеко, но бежать пришлось метров триста. Расступаются деревья, я
выбегаю на поляну и на противоположном краю вижу…
…Умку-Ендру прыгающую под раскидистой елью, а над лайкой
на высоте не более 4-5 метров вижу сидящего на ветке глухаря. Ветер раскачивал
еловую лапу и глухарь, чтобы удержаться периодически взмахивал крыльями еще
сильнее возбуждая собаку…
Так закончилась моя первая неудавшаяся «охота на
медведя». Хотя медведя не было, но яростную атаку Умки-Ендры на медведя я
услышал и пережил в полном объеме и очень я Вам доложу реально.
Я часто слышу от городских теоретиков охоты с лайкой, что
они всегда определяют по лаю своей собаки на кого она лает. Смею не
согласиться. У меня много примеров, когда приходилось краснеть за свою
оплошность. Хорошо, если, как в случае с Умкой-Ендрой, свидетелем фиаско
оказывается сам охотник и ни кого более, но ошибки порой бывают и коллективные.
Об одной из них, когда в числе «счастливчиков» оказался помимо меня мой друг и
достаточно думающий лаечник Владислав Олегович Блаженков и четыре лайки, я
расскажу.
Сеуль, Блаженков В.О., росомаха, Ведьма, Насыров Г.З.
Охотились
мы тогда в бассейне реки Сеуль, левого притока Оби. Мы вдвоем со всеми нашими
собаками по брошенному профилю переходили из охотничьей избушки до центральной
избы. Идти было где-то 10 км. Передвижение по профилям сокращает путь, но
профиль часто идет по болотам и прочим не охотничьим местам. Наш профиль не был
исключением. Собаки уходили далеко вперед и редко показывались нам на глаза.
Километр за километром тянулась заболоченная местность, не было видно даже
старых следов. Хорошо хоть болота замерзли, снег еще не оглубел, и идти было относительно
легко. Мы приближались к пойме ручья, через который проходил наш профиль.
Деревья поредели и были представлены здесь исключительно ивняком, растущим
отдельными деревцами или группой составляющей островок кустарника. В общем, шли
почти по открытой местности километр за километром, кто их замерял. Не зря же
на Севере расстояния часто измеряются временем. Допустим, спросите: «Далеко ли
находится озеро богатое карасем?» Могут сказать: «Да не очень, за день
дойдешь». Или : «Два раза остановишься кипятить чай».
Мы подходили к безымянному ручью и вдруг
услышали отдельный лай собаки! Лаял Таган-Ай. В его голосе я ошибиться не мог.
Если бы он залаял сейчас, когда более трех лет его нет в живых, я сразу бы
узнал. Тембр его голоса живет в моей памяти. Вообще я думаю, узнал бы голоса
большинства моих собак, которые были у меня и до Таган-Ая. И 20-30 и 40 лет
назад. Между тем, Таган-Ай разлаялся.
Таган-Ай ВПКОС 1543/11 Чемпион Свердловской обл.
выставки лаек 24.01.2015 г.
Мы остановились и стали слушать, в ожидании
развития дальнейших событий. Наверное, каждый из нас думал: Кто мог находиться
на таком заболоченном месте? Конечно первое, что пришло на ум – лось! А еще мог
быть и глухарь, но менее вероятно. На клюкву он уже не слетается, она под
снегом.
К лаю Таган-Ая стали громко и яростно
подключаться остальные – в основном молодые собаки Владислава Олеговича. Я
мысленно похвалил Таган-Ая – «Молодец! Хороший пример подаешь молодым собакам!»
Мы переглянулись и одновременно побежали в сторону уже сплошного непрерывного
лая. Через несколько минут бега я уже начал отставать. А Владислав Олегович уже
бегает вдоль берега ручья, выбирая место, где его можно перейти. Я уже стал его
догонять, но он ловко перепрыгивая с кочки на кочку и опираясь на жердину («Где
он ее раздобыл?» - с завистью подумал я), преодолел ручей. На другом берегу
ручья он приостановился, будто бы запнулся, снизил скорость и на бегу стал
приглядываться к чему-то под ногами справа от себя. Я ручей перешел, прямо
переступая с куста ивы на куст, и уже думал, что миновал его, но тут увидел
снова его русло, неизвестно откуда появившееся у меня на пути. Я сгоряча неверно
рассчитал ширину ручья, думал - перешагну, и не перешагнул…Вода залила сапог, второй остался сухим. Но до этого
ли, когда собаки яростно облаивают сохатого!? Мой напарник уже метров на сто
оторвался от меня и наверное уже подбегает к лосю. Я же добежал (ели это можно
было назвать бегом) до места, где он что-то разглядывал на снегу. И вот я вижу
совершенно четкие, свежие следы росомахи!
Таган-Ай, фото Анны Еременко lzsfoto.ru
«Да они же лают
росомаху!» - на ходу определяю я. А лайки продолжают оглашать лаем тайгу.
«Владислав Олегович, наверное, уже приближается к загнанной на березу
росомахе!» - завистливая мысль мелькает в голове. Но почему-то лай как бы
затихает. Многие собаки вообще замолкают. Владислав Олегович идет на встречу ко
мне. Я хочу спросить: «Где росомаха?! Почему не стрелял?!» Но он опережает
меня. «Белка» - коротко говорит он. Меня как обухом по голове ударило. Как
будто солнца не стало… Так разом оборвались картины охоты на лося и на
росомаху. Если бы мы добыли росомаху, мы были бы счастливы на неделю, добыли бы
лося, это добавило бы эмоций на пару дней. Мы изумленным взглядом посмотрели
друг на друга. Смеяться не хотелось. Опыт добычи лося с лайкой у обоих нас был
достаточный. Что касается росомахи, то Владислав Олегович до этого дня дважды
добыл ее с лайками, я же капканами трех.
Прошло порядка десятка лет с того дня. Я помню, что
молодые собаки Влада во главе с моим Таган-Аем громко лаяли на «лося» и
«росомаху», но я не помню тогдашний голос Таган-Ая. Но хорошо и с удовольствием
вспоминаю, как Таган-Ай утром взял след соболя. Нашел соболя в его убежище и
лаял, не бросая зверька весь день. Только уже к полуночи мы с факелами
разыскали охрипшего Таган-Ая. Он таки не бросил соболя, голос совершенно охрип.
Из корневищ кедра он выгнал зверька в крону, а из-под кедра выкопал столько
песка, сколько здоровый мужик не накопает за день.
Соболь, Норай, Насыров Г.З., Таган-Ай.
Как я и говорил, я
помню голоса своих собак. Интересно бы узнать – перекликаются ли они между
собой в «долине вечной охоты?» Ведь многие из них не были знакомы между собой.
Но всех их связывали родственные узы разных степеней родства…
Комментариев нет:
Отправить комментарий